«Вот вода, а вот колодец, Выпей — и достигни дна. Лошадь с белыми глазами, Но внутри она темна».
Трудно на самом деле подобрать сюда какие-то особенные слова, кто ж не знает про черно-белые фотографии?
Две пиковые точки — Черный, где не видно ни одного цвета и Белый, витающий так высоко, что не различить ни одного оттенка, сплетаются меж собой, перемешиваясь как кофе с молоком, альфа и омега изображения. Здесь я не буду разглагольствовать про преимущества черно-белой фотографии и почему она всегда в ходу, а зайду со стороны одного цвета. Догадались какого?
Черный для многих по сей день остается пугающим цветом и это невыносимо. Черный ворон — предвестник беды, черная кошка сулит несчастья, похороны проходят исключительно в нем. А в нашей стране, где по полгода царит мрак, холод, а улицы не особо чисты, это самый практичный цвет, как и в эпоху европейской индустриализации. Неудивительно что многих от него воротит. Черный это еще и цвет ночи, пугающей неизвестности, страха скрытого в нем, уже от природы в нас заложено негативное отношение к нему.
Не добавляет плюсов и религия, которой пропитано наше прошлое. Традиционно ассоциативный ряд был прост — Белый это божественный свет к коему стоит стремиться, он дарует красоту, Черный, разумеется его противоположность зло, болезни, грязь, чернь. Пандемия чумы носит его название, как и традиционные одежды существа с косой. По Кандинскому Черный это финальная точка, молчание, после которого нет ничего.
При этом на самом деле Черный элитарен, грациозен, утонченен, молчалив. Это неустаревающая классика. Любой другой цвет что его коснется, обретет глубины. Именно на фоне темноты, хорошо видно свет и белизну во всех их проявлениях. И сейчас он медленно, но верно отвоевывает себе заслуженное.
Софья
Даже если вокруг вас провинциальный город, Черный способен придать окружению и образу здоровую щепотку загадочности и роскоши. А стоит добавить белый пиджак и вот уже появляется чистота и стиль, выступающие символом молчаливой силы и властности, показательной уверенности.
Эти фотографии неслучайно перекликаются с образами из фильмов о Джеймсе Бонде и классического нуара. Ключевые элементы — черно-белая гамма, аккуратно и строго прилизанная прическа, стильная одежда, очки, скрывающие эмоции, чашка кофе и драматическое освещение — создают атмосферу шпионского триллера и интриг. Эстетика картинки с легкостью вызывает ассоциации с персонажами холодных, расчетливых шпионов или femmes fatales, чья сила в их загадочности, элегантности и витающем эротизме.
Ярослава
Для создания вдохновением послужила Лидия Тар, не как манипулятор готовая идти по головам, но как очень сложная личность, погруженная в мир искусства. После того как я сделал один репортажный портрет во время фестиваля, из головы не выходило сходство образов. Подобно тому, как Лидия Тар в фильме проявляет сложность своего характера через жесты, мимику и позы, Ярослава на моих снимках также использует язык тела для передачи внутреннего состояния, скрытой противоречивости. Усиливает все это отсутствие явного макияжа и не женственная одежда, которая делает образ строгим и возвышенным, вызывая в памяти архетипы учителей и наставников.
И все это с примесью атмосферы Дэвида Линча. Режиссер отправивший агента Купера в мистический Твин Пикс любит играть с абстрактными образами и символами, создавая многозначные сцены. Черно-белая гамма, скрытые лица и странные жесты могут восприниматься как символы внутренней борьбы, отчуждения или попытки найти гармонию в хаосе, что и есть в определенном роде суть работы фотографа.
Монохромность, глубокие тени и контрасты приглашены создать ощущение тревожности и скрытой драмы, что перекидывает нас в иное измерение где всегда все окружение наполнено странностями и неоднозначностью, где никогда не знаешь что может произойти в следующее мгновение.
Анастасия
Классический Голливуд Золотого века на короткие мгновения возвращается.
Улицы даже местами неказистого города, благодаря черно-белой палитре, правильной постановке света и необычным ракурсам, могут превратиться в нечто большее, чем просто фон — они становятся частью персонажа и помогают раскрыть его стиль и харизму.
Простая, но элегантная одежда (черное платье, открытые плечи), аксессуары вроде солнцезащитных очков, а также выразительные позы создают из Насти образ сильной, уверенной в себе женщины, что перекликается с классикой кинематографа и голливудскими звездами XX века.
Волосы с легкими локонами, дерзкий макияж, татуировки и очки — элементы, которые делают образ запоминающимся, подчеркивая индивидуальность. Все это добавляет фотографии нотку современности, но при этом она продолжает сохранять связь со вполне традиционной киноэстетикой.
Катя
Не представляю как можно жить в этом безумном мире, оставаясь непрошибаемо серьезным как Черный цвет. И хотя очень многие фотографии у меня именно такими и выглядят, за многими из них куда более легкое отношение и ироничность, которые иногда просачиваются и в сами кадры.
Платье своими узорами может напомнить вам стиль арт-деко — с его геометричностью, точностью линий и орнаментов, словно эхо эпохи роскоши и элегантности, что еще больше подчеркивается монохромностью изображения. Контрастируя с этим ретро-шиком, в кадрах внезапно появляются дешевые предметы вроде бичпакета, чипсов и простой вилки, что сразу вносит элемент иронии, при том что сама съемка продолжает выглядеть также стильно.
Сочетание таких вещей — игра с восприятием: на первый взгляд модель выглядит как участница высокой моды, однако предметы повседневности демонстрируют более расслабленное отношение к стилю и жизни в целом.
Катя в кадре не воспринимает свою модность слишком серьезно. Истинный стиль не требует дорогих аксессуаров, а выражает себя через свободу быть собой, добавляя легкий оттенок шутливости в каждый кадр.
Рита
Черный способен идеально передавать эстетику журнального глянца, минималистичные fashion-сессии, где каждая деталь продумана для создания мощного образа и съемка концентрируется на самой персоне. Выступая в качестве некой «рамки», придает каждой детали кадра остроту и элегантность. Рита, как звезда на обложке модного издания, очаровывает уверенным и игривым взглядом через темные очки, подчеркивающие ее независимость и стиль.
Образ должен напомнить вам Еву Грин — она обладает тем же холодным шармом, смесью изысканности и неуловимой дерзости. Согласитесь, от взгляда, в котором одновременно чувствуется игривость и уверенность, трудно отвести свой взор? С каждой фотографией кажется, что она рассказывает о своей свободе и уме жить в кадре — уверенно, с долей насмешки над самим процессом.
Так и сами эмоции, исходящие от фотографий, должны создать ощущение непринужденной игры, будто модель и не позирует вовсе, а наслаждается этой съемкой, где все рождено импровизацией и естественностью, а не постановкой.
Виктория
Глубокий Черный может играть центральную роль, создавая мощное и смелое визуальное воздействие. Создавая плотное пространство, он поглощает и выделяет фигуру, делая ее почти скульптурной. Свет, падающий на тело, формирует сильные контрасты, выделяя мышцы и создавая игру фактур, подчеркивает контуры лица: высокие скулы становятся еще более чёткими, а игра света и тени вокруг глаз создает эффект глубины и эмоциональной насыщенности.
С цилиндром образ вызвал у меня ассоциации с персонажем Ребекки Фергюсон из экранизация «Доктор Сон» Кинга. Как и она, Виктория на фотографиях обладает грацией, обрамленным чувством силы и притягательной загадочности, которая исходит от каждого взгляда и движения. Иные же кадры как будто хотят быть похожими на немое кино, где жесты и позы были основным экспрессивным средством выражения в отсутствии звуков и слов.
Стилистика винтажного гламура и современной чувственности являет Черный как нечто большее, чем просто декоративный элемент. Он превращает модель в символ силы и притяжения, как будто на этих снимках тьма и свет заключили некое безмолвное соглашение.
Иванна
Танец как перформанс и молчаливый диалог.
Никаких особых фокусов, следите за руками… или за ногами: вот большое количество Черного и недостаток света создают минималистичную эстетику. Очень густые тени затягивают в атмосферу интимности. Теперь приходится вглядываться, пытаться «разглядеть» детали, что вовлекает в куда более глубокое созерцание. Танцор уже менее доступен и открыт, она погружена в свои мысли или эмоции, скрытые от внешнего мира.
Лица и детали тела Иванны часто скрыты в тени, внимание смещается на общие формы и силуэты. Акцент перетекает на пластику движений, геометрии тела, а не на индивидуальные черты. Так движение становится универсальным языком, понятным на интуитивном уровне.
А Красный цвет на коллажах в контрасте с черно-белыми изображениями моментально притягивает внимание. Красный традиционно ассоциируется с эмоциями — страстью, силой, агрессией. Происходит усиление эмоциональной глубины, которую передает танцор и, как следствие, более яркое восприятие серии.
Бездонный колодец — поэтический синоним космического объекта более известного всем как коллапсар или черная дыра.
Вокруг нее вращается вещество, падающее в бездонный гравитационный колодец, который не могут покинуть даже фотоны.
Это абсолютная тьма.